Academia Judaica

Начальные страницы деревни Юдинка Износковского района Калужской области теряются во тьме. Земли эти, без сомнения, были заселены до XI – XII вв. угро-финскими племенами, занимавшимися скотоводством и, в некоторой степени, земледелием.

В 30-е годы на берегу реки Медынки на территории современного города Медыни были проведены довольно плодотворные раскопки под руководством профессора Арциховского. Впрочем, на территории Юдинки поселений не было, так как ни о каких находках датирующихся столь давним временем, нам не известно. По всей видимости, в то время на территории Антифюрерата находились непроходимые леса, которые и сейчас занимают значительную площадь нашего государства.По рассказам моего деда, Василия Васильевича Дмитриева, уже в его детские годы (20-е гг. прошлого столетия) волки в лесах были редкостью, а про медведей не слышали и вовсе. Кабаны и лоси, впрочем, встречаются и сейчас, по свидетельству Н. Пузакова, в 1999 году в Выдровском овраге видели волков.

Не следует забывать, что долгое время в 30 км от того места, где ныне находится Юдинка, по Угре, проходила граница с Литвой. В 1480 г. неподалёку отсюда в ходе Стояния на Угре Иван III перестоял хана Ахмата и положил конец татаро-монгольскому игу. Эти земли всегда принадлежали Руси. В силу малой населённости, они вряд ли сильно разорялись врагами.

Начало истории деревни Юдинка неразрывно связано с прокладкой Варшавского тракта, вдоль которого она расположена. Дата проведения дорожных работ в наших местах доподлинно не известна, вероятно, это начало – середина XVIII века (впрочем, просёлок мог существовать и раньше). По рассказам моего деда, начало деревне было положено тремя крепостными семьями, проигранными в карты одним помещиком другому. Эти семьи суть Гришановы, Дмитриевы и Соловьёвы. Судя по находке в огороде Дмитриевых пятака 1762 года, деревня была основана около середины XVIII века. Род Гришановых пресёкся в конце 80-х гг. XX в., о Соловьёвых, уехавших после войны в Калугу, ничего не известно.Род Дмитриевых процветает и делится на две ветви - московскую и кондровскую.

Юдинка никогда не была богатой деревней. Почвы здесь чрезвычайно неплодородные, поэтому основными культурами всегда были культуры технические: гречиха, лён и особенно конопля. Основным источником дохода был извоз, которым занимались все мужики. В каждом хозяйстве было не менее двух лошадей. Именно поэтому в деревне исторически не любят и боятся цыган – самых главных врагов в конце XIX – начале XX вв. С середины XIX в. сажают картофель, сейчас являющийся основной культурой. До недавнего времени процветало свиноводство – мой отец вспоминает, что во времена его детства в каждом доме стояла бочка тошнотворно воняющей солонины, составлявшей основу мясного рациона зимой.

Отдельно стоит отметить самогоноварение, которое тоже является традиционным промыслом. Несмотря на значительные объемы производства, товарность этого промысла, в силу национальной специфики, невелика.

Стоит отметить и традиционную любовь к рыболовству. Речка Костриченка, на которой стоит Юдинка, ныне почти исчезла, но ещё 40 лет назад в ней вполне ловилась рыба. Речка погибла после того, как построили запруду. Историческая несправедливость состоит в том, что получившийся пруд считается собственностью фатьяновцев, из-за чего довольно часто происходят усобицы. Другие основные рыболовные реки – Выдровская речка (где ловят живца и ручейников) и Шаня, ныне обмелевшая, но ещё в начале XX в. своими разливами полностью прервывавшая связь с Медынью. За Мятлевым есть также реки Воря и Нерошка, некогда знаменитая своими раками. Район богат грибами и ягодами, которые в последнее время стали одним из основных источников дохода местного населения. На него довольно сильно повлияли реформы Столыпина. Были образованы несколько хуторов (Фроловка, собственно Хутор (ныне улица Зелёная пос. Мятлево). После вывода наиболее богатых хозяйств, деревни обеднели ещё больше.

 

Также следует отметить постройку железной дороги, которая сделала местным культурным центром посёлок Мятлево. Легенда гласит, что земли, по которым должна была пройти дорога, были проданы государству их владельцем помещиком Мятлевым с условием, что станция будет названа его именем. Ещё на моей памяти посёлка Мятлево официально не существовало, он значился на картах как “ст. Мятлевская”. До 60-х гг. нашего века эта железная дорога была фактически единственным средством попадания в Юдинку (шоссе было однополосным и никаких автобусов не было). В период расцвета, в 80-е гг. XX в., из Мятлева можно было по прямой попасть в Ленинград, Калугу, Вязьму и Сочи. Ныне станция почти заброшена, на ней четыре раза в день останавливаются электрички Калуга – Вязьма, и только.

Ещё до революции начали складываться основные тенденции юдинского самоопределения. Духовное родство ощущалось. С Мятлевым (в силы его близости) и Выдровкой (в силу традиционных брачных связей). В Юдинке традиционно бурно отмечается выдровский престольный праздник – Десятая Пятница (видимо, по аналогии с Пятидесятницей, но отмечается действительно в десятую пятницу после Пасхи). Столь же глубоки и совершенно необъяснимы традиционные контраверзы с богатыми сёлами Фатьяново и Богданово, хотя множество юдинцев происходят оттуда. Жителей этих сёл не любят и побаиваются за их драчливость и многочисленность, считают жадными и недалёкими (своего рода “эндурцами”).

Особенную роль играет Медынь, бывшая до 1986 г. центром “нашего” района, которая всегда была далёким центром цивилизации (с 20-х гг., после ликвидации не без помощи моего деда церкви в Мятлеве, ещё и приходским центром; впрочем года три назад церковь в Мятлеве была восстановлена, но юдинцы её не любят по причине “гулящести” попа).

Многие жители Юдинки участвовали в Первой Мировой войне (в том числе и мой прадед, Василий Иванович Дмитриев, который за храбрость был награждён солдатским Георгием III-ей степени). Дедушка вспоминает и некоего Инвалида, который из-за своих припадков (вероятно, следствие контузии) был местной достопримечательностью в 20-е гг.

Революция не слишком затронула Юдинку. Стоит отметить лишь Эсеровское восстание летом 1918 г., в которым принимали участие крестьяне всей Калужской губернии, в том числе и из Юдинки. Колонны восставших двинулись и на Медынь, где размещался местный совет. Сопротивление восставшим возглавил безымянный отставной солдат, преподававший физкультуру в местной школе, которую посещал и мой дед. Он выкатил навстречу восставшим неизвестно как оказавшуюся в городе пушку и дал несколько выстрелов. Восставшие разбежались. Через несколько дней подоспели латышские стрелки и произвели расстрелы, свидетелем которых был мой дед, тогда бывший шестилетним ребёнком. Впрочем, юдинцы, похоже, не пострадали.

Продотряды встретили в Калужской губернии довольно серьёзное сопротивление (свидетельством тому является памятник комиссару, убитому кулаками в Медынском уезде в 1918 году, стоящий и поныне у здания райкома в Медыни), но, по всей видимости, не в Юдинке. Здесь брать было нечего. В деревне, по словам моего деда, было два кулака, которые, впрочем, работали сами, не нанимая батраков, что говорит об их вполне средней зажиточности. Их извели, конечно, молниеносно.

Единственным примечательным событием в ходе гражданской войны был проход через деревню частей Первой Конной армии (возможно, на Польшу). Мой прадед, по легендам, как ветеран империалистической, был приглашён Семён Михайловичем Будённым на стакан самогона.

Коллективизация в Юдинке проходила гладко. У населения отобрали лошадей, которые быстро передохли на колхозных харчах. Следствием этого стало форсированное спивание мужчин. Мой прадед, например, отказывался работать в хозяйстве и устроился в добровольную пожарную дружину в Мятлеве, где и проводил все дни, совершенно бесплатно ухаживая за лошадьми.

 Далее...