Academia Judaica

Общая нищета заставляла людей с повышеной бдительностью относится к чужому имуществу. Наших домовитых соседей Голубевых раскулачивали (т.е. отбирали скотину в колхоз) трижды, последний раз в середине 70-х (!). Сильно повлияла на судьбы деревни Великая Отечественная война. Мужчины ушли на фронт и почти все погибли (в том числе и младший брат моего деда Владимир).

Мне известен лишь один вернувшийся с войны – пастух Гаврила Иваныч. После прорыва обороны по Угре немцы стремительно рвались к Москве и в ноябре 1941 заняли Юдинку. В земле находят многочисленные свидетельства боёв: гильзы и пули. Мной была найдена гильза от противотанкового ружья, а в нескольких метрах – сердечник от пули. Не очень ясно, как так могло случиться, но, по всей видимости, выстрел был произведён почти в упор. Впрочем, в леса фашисты заходить боялись, и все жители попрятались по лесным деревням у родственников. В других деревнях, по свидетельству моего деда, немцы вели себя как и везде, убивая детей и проводя карательные акции против коммунистов и заподозренных в связях с партизанами.

В тоже время значительное количество местных жителей, по свидетельству моего деда, который в 1942 – 1944 гг. был представителем СМЕРШа в Кондровском районе, сотрудничало с немцами. В более крупных центрах были организованы партизанские отряды, в частности, в Кондрово их было создано четыре, из комсомольских и партийных работников. Три из них были уничтожены немцами по доносу предателя. Четвёртый, которым командовал брат моего деда Фёдор, скрывался в лесу не имея возможности разводить костёр и поэтому питаясь сырым мясом. Всё же им удалось найти и расстрелять предателя, а также захватить в плен немецкого генерала.

Немцы опрометчиво остановились, заняв Медынь, в то время как дорога до Москвы была абсолютно пуста. Утром к Ильинскому были переброшены подольские курсанты, которые ценой своих жизней задержали фашистов и дали подойти подкреплениям. В итоге немцы были остановлены под Наро-Фоминском. В Юдинке были спилены и сожжены все деревья, кроме липы на нашем участке и двух берёз напротив (народная память сохранила образ пил, работавших от автомобильных двигателей), а также все дома (в том числе и новый дом, построенный Дмитриевыми накануне войны; большая библиотека моего деда, закопанная во дворе, пропахла навозом, а потом была разобрана нашими офицерами, проходившими через деревню, “почитать”).

Мою прабабку, которая пробралась в деревню посмотреть, что с хозяйством, немцы раздели практичеки догола, и она шла босиком по снегу несколько километров по 30-ти градусному морозу до лесной деревни, где они прятались у родных. Немцы стояли в деревне до начала января 1942 года. 8 января в ходе десантной операции деревня была освобождена вместе с Мятлевым, в котором было уничтожено два немецких эшелона с танками и военной техникой. Серьёзный бой разгорелся под Богдановым. Преступный приказ бросил в атаку по снежному полю около роты пехоты. Им противостояло два немца с пулемётом, которые, полностью положив всю роту, отступили. Фронт остановился у Юхнова. В лесах в районе Фроловки разместился штаб Жукова. Сама деревня Фроловка была разобрана на блиндажи и более не возродилась.

После войны Юдинка оживала трудно. Ещё около пяти лет население жило в землянках. Многие уехали, многие новые приехали. В послевоенные годы всё население трудилось на ферме, которая билась за надои в 2400 л в год с одной коровы (показатели хорошей козы). В то время Медынский район был самым убыточным в Калужской области (тоже не самой доходной), а совхоз “Мятлевский” – самым убыточным в районе.

Особенно плохо стало после Хрущёва, который запретил сажать традиционные гречиху и коноплю и заставил сажать кукурузу. Потом кукурузу сажать, конечно, перестали, но старое не возобновили. Работящим население назвать было трудно. Вся домашняя скотина ела ворованный комбикорм (а на ферме коров зимой подвязывали к потолку – если ляжет – то не встанет, помрёт), все пили ворованное молоко (грузовик, увозивший молоко с фермы в Медынь доливал недостаток прямо из болота (некогда бывшего прудом, но потом, из-за навоза загрязнившегося до такой степени, что пойманных там карасей не едят даже кошки), к празднику несколько телят на ферме обязательно ломали ноги.

Об алкоголизме и тюрьме как непременном этапе жизни мужчины, я не говорю. Молодёжь уходила в город, а вместо них приезжали высланные за 101-й км. В 90-х гг. всё рухнуло. В 1998 г. ферма была ликвидирована, остатки стада (некогда достигавшего 500 голов) отогнаны в Фатьяново. Всё население осталось без работы, жили на пенсии стариков (у кого были). Картошки, в виду исключительно малой урожайности, хватает на зиму еле-еле. В последнее время, впрочем, наблюдается некоторый прогресс – скосили луга, которые не косили уже лет 15.

* * *

Таков краткий очерк истории Юдинки. Многие проблемы, конечно, ещё исследованы недостаточно. Наш институт продолжает исследования и надеется на сотрудничество с учёными, приглашает на работу сотрудников, планирует проведение конференций. Мы надеемся, что этот краткий очерк – только первая ласточка в изучении долгой и насыщенной событиями истории Вольного Антифюрерата Жидовки.


	Главная
		Academia Judaica

	Страница 2 Общая нищета заставляла людей с повышеной бдительностью относится к чужому имуществу. Наших домовитых соседей Голубевых раскулачивали (т.е. отбирали скотину в колхоз) трижды, последний раз в середине 70-х (!). Сильно повлияла на судьбы деревни Великая Отечественная война. Мужчины ушли на фронт и почти все погибли (в том числе и младший брат моего деда Владимир). Мне известен лишь один вернувшийся с войны – пастух Гаврила Иваныч. После прорыва обороны по Угре немцы стремительно рвались к Москве и в ноябре 1941 заняли Юдинку. В земле находят многочисленные свидетельства боёв: гильзы и пули. Мной была найдена гильза от противотанкового ружья, а в нескольких метрах – сердечник от пули. Не очень ясно, как так могло случиться, но, по всей видимости, выстрел был произведён почти в упор. Впрочем, в леса фашисты заходить боялись, и все жители попрятались по лесным деревням у родственников. В других деревнях, по свидетельству моего деда, немцы вели себя как и везде, убивая детей и проводя карательные акции против коммунистов и заподозренных в связях с партизанами. В тоже время значительное количество местных жителей, по свидетельству моего деда, который в 1942 – 1944 гг. был представителем СМЕРШа в Кондровском районе, сотрудничало с немцами. В более крупных центрах были организованы партизанские отряды, в частности, в Кондрово их было создано четыре, из комсомольских и партийных работников. Три из них были уничтожены немцами по доносу предателя. Четвёртый, которым командовал брат моего деда Фёдор, скрывался в лесу не имея возможности разводить костёр и поэтому питаясь сырым мясом. Всё же им удалось найти и расстрелять предателя, а также захватить в плен немецкого генерала. Немцы опрометчиво остановились, заняв Медынь, в то время как дорога до Москвы была абсолютно пуста. Утром к Ильинскому были переброшены подольские курсанты, которые ценой своих жизней задержали фашистов и дали подойти подкреплениям. В итоге немцы были остановлены под Наро-Фоминском. В Юдинке были спилены и сожжены все деревья, кроме липы на нашем участке и двух берёз напротив (народная память сохранила образ пил, работавших от автомобильных двигателей), а также все дома (в том числе и новый дом, построенный Дмитриевыми накануне войны; большая библиотека моего деда, закопанная во дворе, пропахла навозом, а потом была разобрана нашими офицерами, проходившими через деревню, “почитать”). Мою прабабку, которая пробралась в деревню посмотреть, что с хозяйством, немцы раздели практичеки догола, и она шла босиком по снегу несколько километров по 30-ти градусному морозу до лесной деревни, где они прятались у родных. Немцы стояли в деревне до начала января 1942 года. 8 января в ходе десантной операции деревня была освобождена вместе с Мятлевым, в котором было уничтожено два немецких эшелона с танками и военной техникой. Серьёзный бой разгорелся под Богдановым. Преступный приказ бросил в атаку по снежному полю около роты пехоты. Им противостояло два немца с пулемётом, которые, полностью положив всю роту, отступили. Фронт остановился у Юхнова. В лесах в районе Фроловки разместился штаб Жукова. Сама деревня Фроловка была разобрана на блиндажи и более не возродилась. После войны Юдинка оживала трудно. Ещё около пяти лет население жило в землянках. Многие уехали, многие новые приехали. В послевоенные годы всё население трудилось на ферме, которая билась за надои в 2400 л в год с одной коровы (показатели хорошей козы). В то время Медынский район был самым убыточным в Калужской области (тоже не самой доходной), а совхоз “Мятлевский” – самым убыточным в районе. Особенно плохо стало после Хрущёва, который запретил сажать традиционные гречиху и коноплю и заставил сажать кукурузу. Потом кукурузу сажать, конечно, перестали, но старое не возобновили. Работящим население назвать было трудно. Вся домашняя скотина ела ворованный комбикорм (а на ферме коров зимой подвязывали к потолку – если ляжет – то не встанет, помрёт), все пили ворованное молоко (грузовик, увозивший молоко с фермы в Медынь доливал недостаток прямо из болота (некогда бывшего прудом, но потом, из-за навоза загрязнившегося до такой степени, что пойманных там карасей не едят даже кошки), к празднику несколько телят на ферме обязательно ломали ноги. Об алкоголизме и тюрьме как непременном этапе жизни мужчины, я не говорю. Молодёжь уходила в город, а вместо них приезжали высланные за 101-й км. В 90-х гг. всё рухнуло. В 1998 г. ферма была ликвидирована, остатки стада (некогда достигавшего 500 голов) отогнаны в Фатьяново. Всё население осталось без работы, жили на пенсии стариков (у кого были). Картошки, в виду исключительно малой урожайности, хватает на зиму еле-еле. В последнее время, впрочем, наблюдается некоторый прогресс – скосили луга, которые не косили уже лет 15. *** * *** Таков краткий очерк истории Юдинки. Многие проблемы, конечно, ещё исследованы недостаточно. Наш институт продолжает исследования и надеется на сотрудничество с учёными, приглашает на работу сотрудников, планирует проведение конференций. Мы надеемся, что этот краткий очерк – только первая ласточка в изучении долгой и насыщенной событиями истории Вольного Антифюрерата Жидовки. Назад